- Родился в Бронксе, там и жил до самой Академии.
- Вырос среди шума, кирпичных многоэтажек, жаркого лета, громких соседей и той особой смеси жесткости и заботы, которой пропитан весь район.
- С ранних лет был тем ребёнком, который всё чинит, и за всех немного в ответе. За одноклассников, за свою стайку друзей, и за мать, постоянно устающую на трех работах, приходящую с натруженными руками и вспухшими мозолями на ногах.
- Вечно собирал барахло, тянул домой сломанные приборы, мог провести весь вечер с отверткой, пока за окном кто-то орал и спорил или слушал музыку на всю катушку.
- Быстро научился вырубаться в любом шуме.
- Был, в общем-то, тем хорошим парнем по соседству, сыном "нашей Эмили", который и компьютер настроит и залезет на крышу подкрутить антенну, и будет пиздиться за свой участок с твоим братом, потому что вечно ему больше всех всё надо. Ну и Бронкс просто подразумевает что все вы друг друга знаете и за друг друга впрягаетесь. По крайней мере в поздние девяностые и начало нулевых было так.
- Шон был спокойным, но как-то точечно вспыльчивым, с тихими, но очень яркими всплесками вседозволенности в драках. Не всегда там можно было отпустить себя полностью, но когда было можно... это самое упоение просто идти до конца, и бить, бить, бить, бить, бить...не переставая разгоняло кровь покруче кокса, который как и другая наркота не зашли как-то вообще.
- Уважал тех, кто держит слово, и не терпел, когда кто-то трогает слабых, это вроде как прививали с детства в чем тут сомневаться-то было? Был упрямее стаи баранов, таким навсегда и остался.
- И инквизиторов сначала послал со всей высоты юношеского максимализма и полной уверенности, что это какой-то так себе пранк. Но скверна правда испугала. А слова, что где-то там есть истинная его половинка души вселили надежду.
- До той самой минуты пока он не увидел эту самую половинку и как-то мгновенно понял, что ждет его та еще злоебучая хуйня со всеми этими соулмейтами.
- Правда он даже не успел сильно насладиться странным обществом своего ведьмака, как того закрыли в больничной палате на добрую вечность, с мягкими уверениями, что если он умрет все же, то Шон точно попрется в могилу вслед за ним. Но мы делаем все возможное, и, пока такие промедления, поищем с кем тебя сшить.
- Магия и обращение в зверя оказались теми еще пососными занятиями, и Шон, чувствуя себя ебучим магглом на уроках в Хогвартсе, просто пошел в качалку и выпросил столько дополнительных уроков боя, сколько вообще дали.
- Ну не может он становится грозным зверем, а вот коронный удар левой никто у него не отберет. Уж тем более этот длинноволосый странный парень с улыбкой маньяка, решивший прилечь в муках от скверны. (знал бы Шон свое будущее...)
- Лучшее было решение, потому что даже после выздоровления ведьмака, естественно у них ничего не вышло. И снова и снова не вышло. И бесило это просто неимоверно, до самых печенок.
- "Если вот он моя половина души, то ебать у нее биполярка".
- В итоге Шона сшили с Алисой и он смог хотя бы как-то худо бедно осваивать вторую ипостась. Такие вот неловкие обрубки возможной мощи.
- С течением времени дошел до почти вот доверия с ведьмой, но получать комментарии о том, что ну такой сильный зверь, эх, какая бы была ипостась при полном раскрытии... искренне надоело. Да и они явно все уперлись в лимит возможностей сшивки. Неплохо, но вот совсем не... идеально.
- Ну да, они попытались снова с соулмейтом. Нихрена не получилось. И на второй, и на третий, и на четвертый и даже пятый раз.
- И только начало налаживаться, стоило только чуть доверится, действительно начать думать, что нашел подход, что что-то выгорит и вот оно, доверие, спустя годы попыток...
- Когда Шону отрубили руку, его ведьмак даже не почувствовал вины за то, что его подставил. Он улыбался так сладко и восхищенно, что Шон дернулся врезать ему в нос даже истекая кровью.
- Новая глава "Да пошел он нахуй, колдун ебучий" была болезненной и отчаянно слабой. Быть калекой - быть зависимым от всего на свете, не знать зачем и почему это все вообще с тобой происходит и использовать всратый, странный протез с клешнёй, как у человечка из лего.
- А потом этот злоебучий ведьмак предложил заменить ему руку своей способностью. Хотя бы на миссиях. Но для этого нужен дар.
- И еще сотня попыток понять друг-друга, литры яда и злости, искреннее наслаждение возможности врезать по самодовольной роже и... что-то все за этим всем странное, щекочущее наравне с нуждой довериться. Чтобы наступить впервые на заменяющую лапу черноту. Чтобы бить ей. Учиться работать вместе, иначе не выживет он, а ведьмак потеряет все свои крохи нестабильных еще сил. И тоже сдохнет.
- Лучше правда не лезть в дебри их отношений, перекрученных и странных, выстроенных на осколках пахнущей кровью - чужой и своей - доверительности, стесанных костяшках, боли ментальной и физической, слезах и ярости, спасении жизни друг другу и, кажется, нового языка, где слова про одно, а внутри, стабильно, все совсем иначе. Несмотря вообще ни на что.
- В Инквизиторов Длани пришли вместе. Там Шону дали новый островок маленькой независимости, новая рука-протез, дорогой на деле артефакт, и возможность вообще не думать в бою, не сдерживаться, а крушить и крушить, выплескивать все внутри, азартно припадать к земле, прежде чем разорвать противника и вонзить в него когти и зубы. Сладко так, как в первый прием пищи после трудного дня. До довольных мурашек и желания стереть примерно вообще все вокруг. Весь мир и планету. Может, все же, есть в нем что-то схожее с его ведьмаком?
- Правда, вернувшись под прикрытием в Службу Безопасности Академии, устроился с не меньшим комфортом. Надо сказать, практически логово из своей комнаты соорудил. Тут, всё же, много легче. И спать можно много дольше. И куда-то срывают с места реже. Лафа, а не жизнь.