Когда растёшь между морскими деревушками, где дома выкрашены известью, а старики сидят у дверей так, будто охраняют собственные легенды, волей-неволей учишься слушать.

Арно Саммерсет вырос именно в таком месте. Тихом, солёном, застывшем где-то между реальностью и древними мифами. Он был обычным ребёнком: колени в царапинах, ладони в земле, глаза — в книгах. И если в его детстве и была магия, то только та, что передавалась в мифах и легендах древних предков.

Когда ему исполнилось восемнадцать, в городок приехали представители Инквизиции. Свежие костюмы и серьёзные лица, передающие полное ощущение чуждости. Они сказали, что Арно, что тот одарён, и что ему положено учиться в Академии. Маленькая мечта, тянущаяся из детства, вдруг оказалась достижимой. Так Арно впервые покинул Грецию.

Учёба открывала дорогу в совершенно другую жизнь: студенты из разных уголков земли, строгие преподаватели, чистые аудитории, шумные коридоры, расписание, в котором не было ни одного свободного места. Арно нравилось в Академии. И особенно нравилось получение новых знаний и изучение собственных сил. Пожалуй даже слишком. Так и не сумев обзавестись сколь-нибудь прочными социальными связями, Арно вместо общения с другими одарёнными предпочитал проживать их жизни. Полные цвета, полные звуков, полные событий. Все эти жизни не принадлежали ему. И в тоже время он становился частью их. Или только хотел так думать.

И хотя сам дар давался ему легко, куда сложнее было научить жить с ним: распутывать чужие воспоминания, не путать чувства людей из видений со своими, отличать прошлое от будущего и самое главное — не верить ничему безусловно. В те годы он написал письмо самому себе: наполовину инструкцию, наполовину предупреждение, а наполовину исповедь. Написал и попросил другого ведьмака стереть ему память о написанном, повелев самому себе открыть конверт только тогда, когда поймёт, что путь его служения завершён.

После выпуска Арно попал в Глаза Круга. Он вёл следствия, помогал искать нарушивших закон одарённых, выходил на след осквернённых. Арно верил, что работает ради справедливости и ради баланса, помогая миру устоять перед великим злом. Верил. Но однажды, в Португалии под Фару, их отряд окружил дом небольшого Ковена Скверны. Там, среди взрослых, находились и двое четырнадцатилетних детей, заражённых Скверной и бывших куда более напуганными, чем опасными. Для Арно их судьбы были сотней возможных дорог, большинство из которых вели к обычной жизни.
Но руководитель операции видел в них только угрозу. И этим всё было сказано.

Когда прозвучал приказ, Арно понял, что выбор уже сделан. Он изменил маршрут проникновения, создав детям возможность бежать. И они исчезли, но ценой их бегства стала другая жизнь. Инквизиции хватило нескольких дней, чтобы разобраться в том, что произошло, после чего было решено избавиться от строптивого сотрудника.

Официально его отправили в США «для обмена опытом». Неофициально — сослали подальше от тех, кому он стал неудобен. Именно там он впервые столкнулся с Пепельным архивом. Архив увидел в нём не инструмент, а человека. Они предлагали, а не потребовали. Спрашивали, а не указывали. После истории с Кругом Ковенов он долго сомневался прежде чем принять предложение вступить в их ряды. Но прошли годы, Арно стал хранителем и стратегом, человеком, который помогает достигать целей.

А ещё через пять лет он оказался в Академии Фасги, выступая там в роли преподавателя «Теории Связи». Позднее добавился ещё один предмет — «Стратегия и тактика». И наконец Арно стал деканом полевых операций — человеком, чьи миссии всегда проходили без потерь. Академия стала для него вторым домом, где он сумел наконец раскрыть свой истинный дар: учить, предостерегать, направлять.

Студенты знают его как тихого, внимательного и строгого преподавателя. Он не кричит, не давит, не угрожает. Он задаёт вопросы. Позволяет спорить. Следит за эмоциональным состоянием своих студентов и учит их не бояться мира. Он первый, кто отменяет миссию, если вероятность плохого исхода хотя бы немного превышает допустимую. И первый, кто помогает студенту подняться после ошибки и идти дальше.

С Инквизицией у него до сих пор хрупкий мир: там считают его слишком мягким, слишком сомневающимся, слишком независимым.
Пепельный архив, напротив, доверяет ему больше, чем многим иным своим членам.
А Арно всё так же хранит письмо в сейфе. Закрытое. Нераспечатанное. И ждущее своего часа.
Не наступил ли тот самый час?