Бедность - не порок. Но бедность - это примотанный к твоим ногам камень.
Джо рос в семье, чей достаток не дотягивал даже до планки "среднего" да и статус значился как "неблагополучная". Шмотки из секонда, мелкие кражи из 7Eleven, лишь бы было, что поесть, пока мать заливает в себя очередную стопку русской водки. Просиживание затертых джинсов в одном из соседних трейлеров, где кто-то из соседей готов был подкинуть мелкому тощему пацаненку что-то из оставленного в обед. Синяки под объемными не по размеру шмотками, реже - на скуластом лице, обрамленном кудрявыми темными волосами. Да, мать пила достаточно для того, чтоб сорваться на собственном сыне за свой неудачный брак, за то, что малец так похож на козла-мужа, снова умотавшего куда-то, за то, что нечем платить по счетам и что его приходится кормить, а он смотрит на нее как-то не так. И всё же Джо любил свою мать, правда любил, хоть и предпочитал все чаще изолироваться от нее в обществе деда и его гитары. Музыка стала для юного Коннелли отдушиной, спасением от серой реальности, от сосущего голода, о котором мальчишка деду не говорил, чтоб тот не нервничал. На вопросы про синяки Джо отмахивался, что это всё в школе и что его просто задирают за то, что он "донашивает шмотки за дохлыми бомжами". В школе его и впрямь задирали, но бегал Джозеф быстрее. Рожденный бегать пизды не получит.
Джозефа ждали постоянные подработки. Большую часть денег он зарабатывал для того, чтоб можно было покупать какие-то продукты, оплачивать хотя бы каждый пятый счет за коммуналку. Остальное же откладывал по двум конвертам, что прятал под матрасом. Первый конверт то и дело пустел - простенький телефон, клевая куртка из того же секонда, но зато какая стилевая! Видавшая виды электро-гитара и то и дело крякающий усилок. Второй же конверт потихоньку становился толще, но все еще был слишком хилым для того, чтоб позволить Коннелли выбраться из рутины на встречу своей мечте - стать музыкантом, чьи песни разрывают первые строки чартов, и фанаты визжат на стадионах.
Идут месяцы. Болезнь забирает деда, лишая последней опоры. Но останавливаться нельзя. И вот, наконец, финальная зарплата. Экзамены позади. Парень уже знает, на каком автобусе поедет в ближайший миллионник с гитарой за спиной. Джо возвращается домой и... не находит под матрасом свой конверт. Но получает скандал от напившейся в хлам матери, что тот попытался скрыть от нее столько денег, когда они живут впроголодь, а он, неблагодарный и эгоистичный, смеет покупать себе новые кеды взамен давно потрепавшихся и ныкать наличку. А ведь она сама ни на одной работе не в состоянии задержаться больше, чем на пару смен. На вопрос, где деньги, женщина ничего не отвечает, но ответ для Джо и так очевиден. Дождавшись, когда мать забудется в очередном пьяном сне, Коннелли забирает документы, рюкзак и чехол с гитарой и выдвигается на автовокзал. Там - песни под гитару, звон монет и шелест смятых купюр в чехле, недовольные взгляды местного охранника и... противный рингтон на дешевом телефоне из кармана затертых джинсов. Голос на другом конце трубки и предложение, от которого отказаться - грех, дурость в последней инстанции. Бредни о чем-то мистическом и магическом, словно Джозеф какой-то Гарри Поттер. Но, черт побери, предложение поселиться в стенах учебного заведения и получить бесплатное образование. Взамен лишь стабильно высокие оценки и никакого интернета, изоляция от внешнего общества на период обучения.
Что ж, почему бы не рискнуть? Терять Джози уже точно нечего. Разве только мечту.