Характер
Вопреки чопорной внешности, лицу в положении “морда кирпичом” и прохладному взгляду - достаточно трепетный, переживающий и чувствующий человек, наделенный эмпатией, но довольно редко ею пользующийся.
Не то чтобы сильно разговорчив, пока не нужно будет убедить кого-то в своей точке зрения. В этом случае в ход идёт всё: от матерного красноречия до редкой обаятельной улыбки. Помимо прочего, профессионально сливается с вопросов, которые ему не нравятся.
Не приемлет в своем отношении грубость и наглость, но вполне может сам себя так вести. Правило “что позволено тебе - позволено другим” работает, почему-то, только в одну сторону, но Габриэля это мало волнует. Исключительный уровень независимости.
Обладает огромным запасом терпения, но не терпимости.
Не привязчив, держит четкие границы, плохо впускает в близкий круг и так же плохо оттуда выпускает, если чудо всё же произошло.
С учениками, коллегами и руководящим составом вежлив, однако с отдельно взятыми личностями с порога влезает в перестрелки сарказмом, остановить которые может разве что явление студентов или собственного декана.
Имеет привычку иногда обращаться в тигра вне заданий, испытывая при этом двоякие чувства: с одной стороны комфортно находиться в своей форме размеренно лежать и никуда не торопиться. С другой - постоянное ощущения нестабильности формы, флешбэки от времён службы в Длани и тесного контакта с ведьмаком, выматывают.
Поэтому, если вам покажется, что на улице в темноте вы вдруг увидели белого тигра - вероятно, мистер Дарра гуляет и отдыхает, не надо его звать, трогать и спрашивать, что задано на завтра.

Биография
Родился в семье с достатком сильно выше среднего. Можно было бы порадоваться за безоблачное и счастливое детство, однако Габриэлю повезло оказаться внебрачным сыном главы семьи. То ли из-за большой любви к матери, то ли из-за чувства вины, то ли бог знает почему, но отец признал его наравне со старшим братом.
“Лучше бы не признавал” позже нередко думал Риэль.
Пока ровесники гоняли мяч, маленький Дарра изучал светский этикет, иностранные языки и игру на фортепьяно, от которого натурально тошнило. Позже школа - закрытая, элитная, лучшая, полная высокопарных лозунгов и богатеньких говнюков, гнобящих любого, кто, по их мнению, был недостаточно хорош. Габриэль злился, но терпел, потому что матушка была счастлива видеть “лучшую жизнь” сына.
В старших классах ситуация неожиданно изменилась, буквально развернувшись на 180 градусов. Те, кто недавно пинал по ребрам и унижал последними словами, теперь заискивающе смотрели и топтались рядом, пытаясь его разговорить. Габриэль раскрывался в достаточно симпатичного, но отстраненного молодого человека, общавшегося или взглядом, или сарказмом.
По окончании школы дом Дарра посетили странные люди. Впрочем, ощущения говорили, что для отца их визит - далеко не неожиданность.

Академия стала для него совершенно новым, неизведанным миром, в который Риэль погрузился с головой. Здесь он чувствовал себя на своем месте как в человеческой, так позже и в звериной форме.
Встреча со своим ведьмаком оставила неизгладимое впечатление. То ли сброшенные оковы многолетнего строгого воспитания, то ли новые эмоции - Габриэль упал в них с головой, позволяя себе впервые за долгие годы расслабиться в присутствии теперь уже не чужого человека.
Вполне очевидно, что это не было связью ведьмака и фамильяра в привычном ее проявлении. Молодой человек впервые влюбился. Да так, что готов был слепо идти за своей половиной хоть на край света. Эмоции питали, усилия обоих и создавая невероятный тандем.
Так, после выпуска они оказались в Длани, работая в основном на зачистках. Сумасшедшая мощь звериной формы Габриэля давала возможность отправляться в сложные миссии после совсем небольших передышек. Подобная гонка позволяла ощущать силу, выносливость, возможность принимать собственные решения и собственную значимость для кого-то, чего Риэлю так не доставало всю жизнь.

Всё было хорошо до тех пор, пока их не направили на зачистку небольшой деревни.
Измазанный в грязи и крови несколько десятков осквернённых, тигр протаранил хлипкую дверь очередного дома, ворвавшись внутрь и наткнувшись на двоих детей, вжавшихся в угол и от страха не могущих даже плакать. Запах был другой, но звериные инстинкты, подстегиваемые приказами извне, сделали своё дело.
Множество ночей после этого Габриэль просыпался в холодном поту, пытаясь убедить себя в том, что ему показалось, и всё было просчитано заранее, сделано правильно, он всего лишь выполнял приказ, ошибки быть не могло.

Сомнений в необходимости чистки от Скверны не было. Но всё возрастающее чувство противоречия и вины сделали своё дело.
Александр не понял. Вспыхнувшая ссора, обвинения и давно копившееся недовольство выплеснулось водопадом на голову совершенно неготового к этому Габриэля. Молча кивнув, в 27 лет он оставил Инквизицию и направился в родную Академию, где по приглашению декана Саммерсета занял должность Координатора полевых операций.